Храбрый Братец Опоссум: сказка

6+
— Как-то ночью, — сказал дядюшка Римус, посадив мальчика к себе на колени и задумчиво поглаживая его по волосам, — как-то ночью Братец Опоссум зашёл к Братцу Еноту; опростали они большую миску тушёной моркови, выкурили по сигаре, а потом отправились погулять, посмотреть, как поживают соседи. Братец Енот — всё трусцой да трусцой, Братец Опоссум — вприскочку да вприпрыжку. Опоссум до отвала наелся фиников, а Енот наглотался вволю лягушек и головастиков.
   Гуляли они, гуляли. Вдруг слышат — где-то в лесу сама с собой толкует собака.
   — Вдруг она кинется на нас, Братец Опоссум. Что мы будем делать? — спросил Енот.
   Опоссум только усмехнулся:
   — Ну уж я не дам тебя в обиду, Братец Енот. А ты что будешь делать?
   — Кто? Я? — сказал Енот. Пусть попробует, сунется только — все рёбра пересчитаю!
   А собака увидала их и не стала тратить времени зря. Она и здороваться не стала.
   Прямо кинулась на них — и всё тут.
   Братец Опоссум в ту же минуту осклабился, рот до ушей, и кувырнулся на спину, будто мёртвый.
   А Енот — тот мастер был драться. Подмял под себя собаку и ну трепать. Правду сказать, от собаки не много осталось, а то, что осталось, вырвалось — и наутёк, в самую чащу, будто кто пальнул из ружья.
   Вот Братец Енот привёл свой костюм в порядок, встряхнулся, а Братец Опоссум всё лежал как мёртвый. Потом осторожно привстал, огляделся да как бросится бежать, только пятки засверкали.
   В другой раз, как повстречались Опоссум и Енот, говорит Опоссум:
   — Здравствуй, Братец Енот! Как поживаешь?
   Но Енот — руки в карманы, здороваться не хочет.
   — Ты что ж это нос воротишь, Братец Енот? — спрашивает Опоссум.
   -- Я с трусами и разговаривать не хочу, -- отвечает Енот. — Ступай своей дорогой!
   Опоссум разобиделся — страх.
   — Кто ж это трус, нельзя ли узнать?
   — Да ты, конечно, — говорит Енот. — Очень нужны мне такие приятели, что кидаются на спину и строят из себя мёртвых, чуть дело дойдёт до драки!
   Опоссум, как услышал эти слова, ну смеяться, ну хохотать.
   — Неужто ты думаешь, Братец Енот, что это я со страху? Не думаешь ли ты, что я испугался несчастного пса? И чего мне было бояться? Я ведь отлично знал, что, если я не слажу с этой собакой, ты-то задашь ей жару. Да я просто лежал и смотрел, как ты треплешь её, и ждал, когда придёт мой черёд позабавиться.
   Но Енот только нос наморщил:
   — Рассказывай сказки, Братец Опоссум. Как дотронулась до тебя собака, ты сразу кувырнулся и прикинулся мёртвым.
   — Так ведь я говорю тебе, Братец Енот, что это совсем не от страху. Я одной только вещи и боюсь на свете — это щекотки. А когда эта собака ткнулась носом мне в рёбра, я рассмеялся, и так разобрал меня смех, что вот не шелохнуть ни рукой, ни ногой! Конечно, её счастье, что я боюсь щекотки, а то ещё минутка, и я разорвал бы её в клочья. Драки я не боюсь никакой, Братец Енот, но щекотка — это дело другое. С кем угодно согласен я драться, но только — чур — без щекотки.
   — Вот с того самого дня, — продолжал дядюшка Римус, глядя, как завивается в кольца дымок из трубки, — и до сих пор так боится щекотки Братец Опоссум: тронь его только между рёбер — кидается на спину и хохочет до упаду, так что не может шевельнуть ни рукой, ни ногой.

Перевод/пересказ Михаила Гершензона