Розетта

А помнишь, Розетта, как я любил твои курники – сахарные, даром, что с мясом, помнишь, когда ты лепила их, намурлыкивая под нос с горбинкой что-то игривое, через приоткрытую форточку сочился такой дух, что сбегались коты со всей округи, и я, главный кот твоей жизни, притаскивался на кухню, отбрасывал костыли и, втиснув себя в зазор между окном и холодильником, сначала шумно втягивал божественный аромат, а потом дотягивался до самого сочного куска на тарелке - по ней плыла лодка с целующейся парочкой - и проглатывал его целиком, урча и смакуя твою аппетитность, подчёркнутую тугим фартуком, и ты хохотала и спрашивала, хочу ли я добавки.
Помнишь ли, как тебя трижды пытались затянуть в корсет подвенечного платья, сделать богатой и обычной, и ты каждый раз сбегала, чтобы выпросить у жизни меня, больного, кургузого, нелепого от горба до пальцев, кривых, что ветви саксаула, ты меня вымолила и выходила, и повторяла потом, что не желаешь иной судьбы, ведь на дне моих глаз такое, тако-ое, и нет, горб мой ни на микрон не уменьшился, но я впервые узнал, как это – дышать в унисон.
А помнишь, мы гуляли с тобой по парку, укутанному в палантин из сентябрьских листьев – охра, бордо и долька лимона – я сидел в коляске, а ты толкала её по парковой дорожке и вдруг побежала, от восторга, от осеннего головокружения, и всё, всё вокруг замелькало, и мы закружились и поднялись - над парком, над крышами, над котами, над обувью в прихожей, над пелёнками нашей годовалой дочери, над твоими чертежами, разбросанными по дому, и моими ненаписанными песнями – и летели, да, летели, знаешь, Розетта, ты наполняла моё бытие Небесами, и в моей жизни не было ничего столь же звенящего.
Тебя называли кто святой, кто сумасшедшей, однажды ты выскользнула из нашей кровати, когда я притворился, что сплю, и ввалилась домой под утро, пьяная и счастливая, с тревожными жёлтыми цветами, совсем как у той, книгу о которой мы зачитали до дыр, и я прислонялся к твоей коже оттенка оливы своей небритой щекой, и говорил, что тебе не нужно просить прощенья, что ты прощена наперёд, помнишь?
Я умер, когда ты сорвалась в путешествие, моя сестра готова была выцедить из тебя все соки, чтобы ты сгинула, как сгинул я, она всегда хотела, чтобы я вернулся к ней и к нашей матери, в комнату, где был закатан в гипс небытия, а ты сражалась за меня когтисто и яростно, одним словом, когда я умер, тебе сказали, что у меня случилась ещё одна поломка в организме - помнишь? - и он не вынес, но это было неправдой, я не вынес твоего отсутствия, меня выдуло сквозняком в ту самую форточку, к которой стекались дворовые коты в ожидании курника.
Кому ты сейчас его печёшь?