Удивительное дело! Первая ЛитСессия за 200 лет. Или 20...

Удивительное дело. В Калининграде есть поэты: молодые, горластые, их много, так много, что они сбиваются в творческие группы и тянутся к себе подобным, молодым и талантливым.
Удивительное дело, но в последние годы, а то и десятилетия, в столице янтарного края не было ни одного фестиваля или иной площадки, на которых можно было бы посмотреть всех этих красавцев и красавиц, послушать свежий пылкий стих или проникнуться тихой лирикой. Вот художники, те — да! Уже второй год устраивают себе Арт-сессию в Калининградской художественной галерее, и отбою от участников нет, и работы интересные, и после посещения и просмотра экспозиции есть понимание, куда и почему движется местный художественный процесс...
Удивительное дело! — сказала себе Библиотека Чехова, посмотрела на художников, посмотрела на «20 лет без...» и решила такой форум, такой фестиваль организовать сама.
И сделать это не традиционно, собрав бородатых аксакалов пера в качестве жюри, отбирающего тексты, а иначе. Сразу пришли в голову рекламные формулы: «Годовые достижения молодой калининградской словесности! Свежие тексты лучших авторов» — но как же их отобрать, этих «лучших»?
Был выбран иной формат: четыре самые крупные и активные творческие группы сами отобрали из своих рядов лучших, исходя из формата выступления; каждой группе для выступления даётся полчаса, плюс группировки поэтов разбавляются текстами и членами «Кабинета малой прозы», что базируется в «Чеховке» (это чтобы прозаики не читали длинных романов на публику) — вот и сложился новый формат фестиваля. Лидеры поэтических групп «Голоса», «Поэтическая бойня», «ЛосПоэтас» и «Графит» (Анастасия Кашпарова, Константин Хабазня, Виталий Савров и Евгений Журавли) стали кураторами фестиваля наравне с руководителем «Кабинета малой прозы» Александром Попадиным, название придумали сообразное: ЛитСессия, — и пустились в свободное плаванье фестивальной поэтики, исследовать народившиеся архипелаги новых стихов и проз. Формат был заявлен категорично: «только свежие тексты», эдакая «выставка достижений литературного хозяйства», обзор имён и риторик, палитра лиц и стратегий, соседство групп, играющих доселе каждая на своей поляне.
И договорились об одном важном моменте: тексты должны говорить сами за себя, не сваливаться в шоу, не подменять слово шоуменством. Потому что потом эти тексты появятся на бумаге — и автору всегда важно знать, как они воспринимаются читателем, если вычесть из момента восприятия собственно подачу; пыль и перья.
И вот — началось!
Время выбирали заранее, и выпало оно на морозный-преморозный день, воскресенье, на улице минус пятнадцать, в зале собираются авторы и слушатели, друзья и любопытствующие, музы и прозы. После вступления модератора фестиваля Александра Попадина была короткая лекция доктора филологических наук Юлии Говорухиной о современной русской словесности 21 века (каждому автору хочется понять, где он находится в общем мэйнстриме), об авторских стратегиях, лучших именах и темах; как поэты преодолевают постмодернизм и выдавливают его из себя по капле в сторону уже выдавленного ранее раба.
Дальше пошли собственно выступления. То ли мороз, то ли ненаставшая пока что весна была виною, но половина групп уложилась в краткий формат выступления, в 20 минут, передав оставшееся время следующим выступавшим. Начала режим чтения «Поэтическая бойня», представленная Игорем Голубем, Александром Дубровским и Константином Хабазня; лучше меньше — да лучше. «Графит» выставил чуть больше людей: Юрате Пилюте, Анастасия Радюк, Вероника Юстратова и Виталий Савров, — и тут впору дать фрагмент оперативной рецензии одного из слушателей, размещённой сразу после фестиваля в Вконтакте:
«Самому себе судьей, одновременно сыном Бога, со строгой внутренней дисциплиной и явленным зрителям внутренним монологом показал себя Виталий Савров. Не все читавшие громко и отчетливо сражали наповал штампами, многие читали громко и искренне, а один из поэтов объединения Los Poetas поставил себе высокую планку: в одном из стихов сконцентрировать смысл своей жизни, призывая на помощь Лао Дзы, кажется, Грофа, и Майстера Экхарта. Женя Журавли подавал изящно простые и бессмертные символы: вино, снег, любовь. Марина Сергеева явно унаследовала "пожар сердца" Маяковского, вместе с чеканной рифмой и литературным наследием. Стих про вызов скорой в библиотеку читателю запоминается влет. Были и юные девы с петлей на шее, Богом на небесах, и с миром-тюрьмой. Но таких было всего две. И, вероятно, уместно сказать, что у них все впереди. Была, возможно, еще более юная, чем эти две барышни из "Графита", Полина Дроздова. Осталось ощущение, что ее стихи как парус, который рвется, наполнен ветром. В фокусе ее внимания и теракты в Женеве, и Бог-наблюдающий, и пепел Везувия, и радость поездки на море, и сиюминутные словечки, и тепло чая после прогулки, и, в целом, все это очень живое, как будто на бегу пересказанное подруге. А еще была Агата, которая "навсегда поэт", как она сказала. Это был диалог с Домом, который не очень-то и Дом, но слушать умеет. И обитает в нем и танцующий босса-нову...) 
Еще были два представителя "Поэтической бойни" живьем: Костя Хабазня с одушевлением стронциевого бульдозера, и хищно интонирующий Игорь Голубь, противостоящий рекламным сообщениям, едущий на пляж, очень калининградский. Оба участника, несмотря на принадлежность к П.Б., показали, что могут обойтись без орфографических ошибок, мата, и пренебрежения литературой, той, что до... )
Но больше все меня поразил "Кабинет малой прозы". Катя Карнаухова с рассказом про энтомологическую жизнь с папой на двоих, где жук зеленый - "слоник-зеленушка", где комара и муху, и других стоит уберечь от коллекционирования, напомнила сказки про Зоков и Баду стилем и теплотой написания, мягкой иронией. Алена Мананкова поразила цельностью, завершенностью рассказа про сон Брахмапутры, который видит и портрет Ленина с хитрым прищуром и бабу Нюру, которая тот портрет оберегает, потому что "ничего святого не осталось, разве что Бог, да и то, где он, этот Бог". Вера Попович, которая на самом деле не Вера, и не Попович, очень емко и звучно поведала про очень важную тему - про самоопределение женщины, как оно произошло с ней в восемь лет, поведала в такой легкой живой зарисовке про лук, поход за луком в восемь лет. Еще была Юля, которая... Фотий Юлианович, и читала она так хорошо, что смысл ускользнул от меня за легкостью словослияния и приятностью звучания. Запомнился и Никита Калинин, ловко передавший серьезность шести-восьми-летнего мальчика, собирающий колесницу Да Винчи, ...и еще был один Сказ, сказ Ирины Мамницкой про мандариновое дерево в центре города и хитрую белку, которая и "сиречь",... и вообще сказочной лексикой владеет отменно!) 
Были и форматы виртуального присутствия: участники "Кабинета малой прозы", прекрасно интонируя, зачитали прозу отсутствующих по болезни спутников жанра с телефонов, как например, прозу Андрея Ренскова, где "цоп-да-цок" "двое синих идут, один - с заточкой, другой с водкой", вроде сургов да лургов, то ли Синей Бороды, то ли Красной руки, только на Балтике, и вдоль кромки моря; а Саша Дубровский присутствовал как видеозапись, единственный в более крупном масштабе в проекции на стене, чем фигуры других читавших, сбивая рифмы удачно продуманных идей стихов странным и,по-своему, уникальным мычанием хорошо известных мелодий»
(Орфография и пунктуация автора сохранены).
...эх, такие рецензии так и хочется цитировать и цитировать, ведь это не мы себя хвалим, а они — нас...
«Голоса» выставили на выступление сильную команду в составе: Ян Гра, Саша Бурый, Мария Сергеева, Анастасия Кабаева и Анастасия Кашпарова, — и помимо обязательной программы «поэт и толпа», которой перебаливают, как корью, все взбирающиеся на поэтический Олимп, группа приятно поразила нас и чётким словом, припечатывающим ускользающее бытие, и хорошим юмором, и, местами, давно забытой, за призраками постмодернизма, лиричностью.
«ЛосПоэтас» (Марк Игрич, Агата Нахтигаль, Артур Зеков, Евгений Журавли) воспользовались замыкающим местом и, презрев договорённость «только текст на белом фоне», устроили небольшое шоу. Подача запомнится точно! — сказали они себе, выставив человека с шейным плакатом (развитие жанра «человека-бутерброда»), артистично интонирующего автора, будто бы взятого с финала всероссийского конкурса чтецов, и дзен-автора без дзен-текстов, которые тексты, очевидно, отобрал у него куратор группы Женя...
...и, знаете, что я вам скажу?
Это удивительно, что за последние 20 (или 200) лет никто не сделал такого смотра наличных поэто-прозаических сил.
И также удивительно, что авторская палитра оказалась такой интересной и разнообразной (почти 20 авторов с разной интонацией).
Люблю приятно удивляться. Через год хочу ещё удивиться.

Автор статьи — Александр Попадин

Подразделения КЦБС: