Александр Гордон: «Я с собой не выживу»

  • Размещено: 25 October 2009
  • Автор: svetlana
изображение
изображение
изображение

Автор интервью: Василий Колесник

Фото: В Гусейнов, А. Матвеев

Я ждал встречи с циничным мизантропом, а дождавшись, обнаружил перед собой нетерпимого к глупости философа, не в меру встревоженного судьбами цивилизации.

В заключительный день фестиваля «Библиобраз 2009», я опустился на одну из скамеек парка «Юность», вместе со мной – Александр Гордон – известный телеведущий, менее известный кинорежиссер. Взгляд его печален, мысли сосредоточены, руки, будто наделенные собственной волей, движутся, то нервозно теребя щетину, то одну за другой помещая в рот сигареты.

Часть первая. Художественная.

Про телевидение и кино

Вообще я пытаюсь обходится без самоопределения, потому что в разные моменты жизни занимаюсь разными вещами. Но если сегодня меня спросить, кто я такой - отвечу, что кинорежиссер.

Я уже экранизировал две повести отца – «Пастух своих коров» и еще не вышедшую в прокат «Огни притона». Зимой планирую снимать «Метель» по Толстому. Эти три фильма я мыслю как трилогию, единую темой судьбы, человека, свободы, неприкаянности и любви.
Что до телевидения, то это необходимое зло. Работа, за которую мне платят деньги. Однако, я хоть и иду на компромиссы, стараюсь все-таки не идти на такие, которые лишат меня «качества», а в последствии, и самой работы. Моя любимая позиция – позиция интересующегося дилетанта. Взять, например, программу «Гордон в засаде» на канале «Охота и рыбалка». Есть ведь люди маниакально одержимые и охотой, и рыбалкой. Они думают, что это единение с природой, а тут я рассядусь неподалеку и спрашиваю - откуда у вас эта страсть, почему вам доставляет удовольствие стрелять в суслика с расстояния в километр?

«Гордон Кихот» я затеял, чтобы сказать человеку в лицо все, что я о нем думаю. Чтобы он меня своим не считал. С Шуфутинского, скажем, претензии были сняты. Он уставший и печальный человек, артист у которого нет идеологии, а есть жанр, в котором он работает. Ксеня Собчак – отдельная песня. К ней после программы, наоборот, претензии только усилились, потому что бисер перед свиньями может метать человек и с меньшими талантами, худшим образованием.

Отцы и дети и творчество

У нас семья странная. С отцом я познакомился, когда мне было 19, поэтому отношения у нас скорее товарищеские, чем родственные. Общие черты, конечно, прослеживаются - в живописи, в поэзии, и они, скорее всего, наследственные.

Творчество возникает непринужденно. Мы можем сидя на рыбалке четыре часа словом не обмолвиться, а можем серьезно обсуждать какие-нибудь жизненные коллизии. Из такого общения два фильма и появились. Другое дело, что после первого фильма мы долго не разговаривали друг с другом, потому что он счел экранизацию далекой от оригинала, а я отстаивал свое право на это. Но потом вроде как сошлись и даже вторую картину сделали.

Часть вторая. Идеологическая.

О, дивный новый мир
Мы прямым ходом идем к новой революционной ситуации в стране. И это будет не культурная революция, это будет настоящий русский бунт, бессмысленный и беспощадный. Поэтому, я думаю, что должны найтись политики, если не дальновидные, то хотя бы перепуганные таким положением дел, что люди в нашем обществе не разделяют между собой ни целей, ни понимания своего предназначения. Горизонтальные связи между людьми, которые понимают, что у них должна быть общая возвышенная цель, делают страну внутри себя безопасней, чем общество индивидуальностей, которые напуганы завтрашним днем и не получают сегодня того, о чем скудными своими фантазиями могут мечтать.

Революция?
Я не знаю кем будет инициирована революция, но я абсолютно убежден, что в отличии от прежних революций, инициированных тем или иным классом или прослойкой, сейчас это будет та или иная субкультура. Некий маргинальный нарост, будь это неофашисты или антифашисты или фанаты какого-нибудь футбольного клуба. Я этого опасаюсь потому что не считаю новые революционные изменения в стране необходимыми - нет никакого флага, под которым они могли бы происходить, нет ни задачи, ни цели. Уже не один год я разговариваю с властьимущими и пытаюсь внушить им одну простую мысль, что не может быть попутного ветра кораблю, который не знает, куда он плывет. А властьимущие, как правило, горизонта не видят - чем выше человек сидит, тем меньше у него свободы действия. Высшие чиновники повязаны по рукам и ногам необходимостью реактивного развития страны – необходимостью ежесекундно реагировать на изменения. У них нет возможности для рефлексии. Они временщики – они заняты конкретным временем – сегодняшним днем, и не мыслят в перспективе. Даже «План-2020» это опять подмена, потому что он не идеологический, а экономический. Экономика в нашей стране никогда не сможет стать идеологией. Для этого нужно было расти в протестантском обществе, в европейских условиях, организовывать горизонтальные торговые связи между городами, которые и создали европейское гражданское общество, с тем, чтобы благополучие и процветание стали идеалом. У нас это невозможно.

Все мои предыдущие попытки что-то изменить были слишком широки, и от этого не очень эффективны. Я думаю, что человеку надо двигаться в двух направлениях: первое – это честно заниматься творчеством, как попыткой практически подкрепить теоретические предположения о том, что может создать основанную на гуманизме систему ценностей, и второе – обращаться не ко всем, а попытаться переформировать элиту. Сделать ее носителем новой идеи, нового образа будущего. Новой идеологии, если хотите. России как стране необходим сегодня не экономический проект выживания, а культурный.

Вот сейчас приеду, надо будет собрать людей под знамена культурного фронта. Надо будет написать некую декларацию и определить позицию. Отмежеваться от тех, кого мы считаем паразитами в культурной жизни и искусстве. К чему они приведут, и что это даст обществу лучше не думать, потому что если думать, то моментально опускаются руки.

Куры, козы, коровы

Когда надоедает все в городе, особенно в таком шумном, бестолковом и совершенно неприспособленном к человеческой жизни, как Москва, то хочется бежать в деревню. Но я быстро понял, что и в деревне нашей надолго не задержишься - можно жить либо крестьянином, либо барином. Крестьянином не смогу - очень тяжелый изнурительный труд, а барином – значит также зарабатывать деньги и распределять их среди людей, которые будут обслуживать твою жизнь в деревне. Получится тоже самое от чего бежал. Если бы был какой-нибудь религиозный посыл, тогда, да, это отшельничество. Но у меня подобных убеждений нет, мало того, я с собой не выживу.

В рамках мероприятия: